Была одна девушка. Ее звали Атаранассин, Утреннее Лицо, потому что она была прекрасна, как утренняя роса, и ярка, как сгорающий в пламени костра мотылек. Это имя ей дали люди, потому что они знали: однажды она станет самой красивой из живущих, и юноши будут соперничать между собой, пытаясь добиться ее благосклонности.
У Атаранассин были очень красивые волосы - тяжелые, длинные, густые, отливающие медью. Она укладывала их вокруг головы, прятала под платком и никому никогда не показывала, а когда ее спрашивали, отчего она так поступает - улыбалась загадочно и ничего не отвечала, и улыбка ее была столь прекрасна, что спрашивавший забывал о своем вопросе и никогда о нем больше не вспоминал.
А прятала она свои волосы потому, что ей было предсказано: "Однажды твои волосы выпьют весь мир". Когда Атаранассин была еще совсем девочкой, ей повязали на голову косынку и велели никогда-никогда ее не снимать, разве что во время купания. И она послушалась. Но однажды получилось так, что платок Атаранассин случайно развязался, а сетка, стягивающая ее волосы, порвалась, и волосы распустились. Они упали до пола длинной шелковистой волной, и в них запутался мышиный смех. И волосы выпили его, поэтому мыши с тех пор больше не смеются. Атаранассин очень испугалась того, что произошло, схватила ленту, быстро-быстро заплела волосы в косу и уложила ее вокруг головы, а потом снова повязала голову платком. И только она закончила это делать, как открылась дверь, и в комнату вошел юноша, друг ее детства. Он посмотрел на нее восхищенно, а потом заслонил рукой глаза и сказал: "Атаранассин, владычица моя, сегодня твоя красота расцвела, как горный хрусталь в полнолуние". И девушка поняла: он сказал так потому, что ее волосы выпили мышиный смех.
С тех пор она не раз снимала с головы платок. Ее волосы выпили сначала ветер, что жил налево от заката, потом - четвертый день весны, и с тех пор за третьим днем всегда следует пятый, а потом - тень умирающих, и с тех пор люди перед смертью не отбрасывают тени, а их души вынуждены уходить в зеркала, чтобы стать факелами в Пещере Мертвых... Ее волосы выпили еще много чего, только мы не можем вспомнить, что именно, потому что для нас мир выглядит так, словно исчезнувшее в нем никогда не существовало. И каждый раз, когда ее волосы выпивали частицу мира, Атаранассин становилась все прекраснее и прекраснее. И все в мире шло своим чередом.
Однажды какой-то юноша увидел, как волосы Атаранассин пьют счастье из гнезд летучих мышей. На лице юноши появился испуг, и девушка легонько мазнула его по лицу волосами. Волосы выпили юношу, и с тех пор он следовал за Атаранассин по пятам - бессловесный и неотлучный, как ее отражение в гладкой поверхности ледяной ладони.
А потом Атаранассин влюбилась. Он не был ни самым красивым среди влюбленных в нее юношей, ни даже самым умным, но зато он был добрым и отзывчивым. И он любил ее. Ради него Атаранассин хотела стать еще красивее, и в ночь перед свадьбой она сняла с головы платок и подставила волосы под молоко, льющееся на землю из грудей луны. Но они отказались его пить. Тут в комнату вошел ее жених - девушка едва успела спрятать волосы. Ему нужно было задать какие-то вопросы о предстоящей свадьбе. Пока он с ней говорил, Атаранассин почувствовала, как зашевелились под платком ее волосы, и поняла, что они хотят выпить ее возлюбленного. Но она не могла им это позволить, ведь она любила его.
Поздно ночью Атаранассин сидела на холодном каменном полу, обхватив руками колено, и думала.
- Приветствую тебя, сестра! - сказал ей кто-то. Девушка пригляделась повнимательней и увидела, что с ней говорит маленький паучок.
- Отчего ты зовешь меня сестрой? - удивилась она.
- Потому что ты такая же, как я, - ответил паучок. - Только у меня есть моя паутина, а у тебя - твои волосы.
- Лучше бы у меня их не было! - в сердцах произнесла Атаранассин. - Они владеют мной, и от них одни только неприятности!
- Так в чем же дело? - сказал паучок. - Если тебе надоели волосы - остриги их.
"И правда, - подумала Атаранассин, - почему бы мне не последовать его совету?" Она долго сражалась с непослушными волосами - они были очень густыми и тяжелыми - но наконец на каменный пол легла последняя остриженная прядь. Когда луна вышла из-за туч, протянув по камню неровную полосу света, волос на полу уже не было.
Атаранассин не могла заснуть до самого рассвета - все гадала, что скажет ее жених, когда увидит ее с остриженными волосами, и не разлюбит ли он ее, если увидит, что ее красота потускнела. Она ждала, что он вот-вот придет за ней и поведет вниз, к праздничному столу, но его все не было и не было. Наконец ей надоело ждать, она вышла из комнаты и спустилась по лестнице в нижнюю залу. Там был пир, вокруг стола собрались гости. На почетном месте, рядом с блюдом сладких йалавхис, сидел ее жених, и его запястье было обмотано золотистым шнуром. А рядом с ним сидела кукла в человеческий рост, сшитая из двух сортов ткани: одной черной и бархатистой, как ночное небо, другой - серой и шелковистой, как лед. Вокруг талии куклы был обвязан другой конец шнура. У ее ног сидел юноша, которого когда-то выпили волосы Атаранассин.
Когда девушка вошла в зал, сидящие за столом люди начали спрашивать друг у друга: "Кто это?" - "Как она сюда вошла?" - "Что она здесь делает?" И никто не знал ответа. Наконец к ней повернулся ее жених.
- Кто ты такая? - спросил он удивленно.
- Я Атаранассин! - выкрикнула девушка. - Ты что, не узнаешь меня?
Но он сделал жест отрицания.
- Нет, - сказал он, - ты не Атаранассин. У нее глаза светлые и прозрачные, как драгоценные камни, а твои глаза мутны и темны. Ее зубы белые и ровные, как готовые к бою воины, а твои - кривы и желты. Ее кожа мягка и шелковиста, как полураспустившиеся листья тоорин, а твоя - груба и жестка, как старый лист бумаги. Нет, ты не Атаранассин. Моя невеста сидит рядом со мной, а ты лишь пытаешься присвоить ее имя.
И гости вторили его словам одобрительным гулом.
- Ты не понимаешь! - в отчаянии закричала девушка. - Вы все не понимаете! Это не я, а кукла! - и, подскочив к мнимой невесте, Атаранассин сорвала с ее головы платок. Под ним оказались волосы - те самые, что девушка обстригла накануне ночью. А потом кукла повернула голову, и Атаранассин увидела, что у куклы - ее лицо...
И Атаранассин поняла, что ее больше нет. И ее не стало.
А кукла, которая стала Атаранассин, осталась жить с ее мужем. Она дала волосам выпить его, и скоро он ходил за ней такой же бледной бессловесной тенью, как и тот, другой юноша. Она не отказывала волосам ни в чем, и скоро за ней уже ходила целая толпа безмолвных людей с пустыми лицами. А мир потихоньку истаивал, и те, кого волосы еще не выпили, по-прежнему радовались красоте Атаранассин.
Но однажды кукле стало плохо, потому что она встретила человека, которого не могла отдать волосам. И радость ушла из ее дома, а жизнь словно подернулась дымом и пеплом. И впервые ей было больно самой по себе, потому что она становилась настоящей.
Кукла сидела на холодном каменном полу, обхватив руками колено.
- Доброй ночи, - услышала она тихий голос. - Приветствую тебя, сестра...
Кукла скосила глаза и увидела, что рядом с ее ногой сидит маленький паучок.
...Существовала ли когда-нибудь Атаранассин, или в нее с самого начала играли куклы, - никому не известно.

Москва, апрель 2002г. AD