|
Город был серым от пыли и седым от солнца. И с побелевшими
от тоски ставнями, которые к вечеру становились серыми, а с темнотой весь город
казался прозрачным. В городе не было птиц, а кошки охотились не на мышей, а на
игуан, ненароком заползших в предел городских стен. В городе была война - была
и не окончилась когда-то давно, но не настолько, чтобы дети, не родившиеся
из-за нее, смогли бы вырасти. А еще в городе жили люди, и если дома
переговаривались друг с другом по ночам, а скверно заложенная мостовая днем
посмеивалась своей старой беззубой улыбкой, люди обыкновенно молчали и не
смеялись. Они были детьми победителей, и внуками победителей, и все их предки
прошли не единожды всю землю от одного края до другого. Когда однажды чужеземцы
пришли к ним, они снова остались победителями, только после этого из города
исчезли птицы, а люди перестали улыбаться.
В городе жили женщины, которые носили тяжелые черные платки, и мужчины, оружие
которых всегда было начищено. Они не умели различать друг друга по лицам, и с
трудом отличали домашних по голосу.
В городе была посуда, сделанная из глины, но глина, как и все вокруг, была
выжжено серой, а горшечники не имели другой краски кроме белой.
Люди давали друг другу имена, и имена эти изменялись одинаково легко от порыва
ветра и времени суток. Когда человека спрашивали, как его зовут, он отвечал -
«как назовешь».
В городе был один человек. Его звали по-разному - кто Башмачником, кто Горшечником,
кто Счастливчиком. Но он всегда говорил, что его следует называть Ракши, и его
называли так стены его дома и камни мостовой перед его воротами, а ветер
приносил ему вести и не менял имени.
И вот однажды, когда утреннее солнце стало нестерпимо ярким, и в воздух
поднялись иголочки льда с сухой земли, город стал собираться на войну - потому
тому была причина. И человек по имени Ракши поднялся и сказал - «Люди, зачем
нам война, если мы всегда всех побеждаем. Пять лет назад мы тоже победили, но
смотрите, в нашем городе исчезли птицы».
«Замолчи, глупец, - сказали ему люди, - разве ты не знаешь, что наши отцы были
победителями, и деды наши, и все предки? И от этого не уменьшалось число птиц в
городе. Мы придем в землю врагов и принесем с собой их птиц - может, тогда ты
сможешь поверить в нашу правоту?»
«Нет, люди, не хочу верить в вашу правоту», сказал Ракши и ушел.
«Тогда впредь мы будем звать тебя Глупцом», сказали люди.
«Что значит «Ракши» на моем языке», сказал странный человек, который знал все
имена на свете.
Когда солдаты ушли воевать, он захватили с собой воды и лепешек, потому что
путь их был долог. Их женщины долго смотрели им вслед, пока одна не сказала,
«Поглядите, Глупец не ушел, он покрывает свой дом позором», и женщины смеялись
над ним, как собаки смеются над загнанным зверем, потому что только собакам
неведома жалость.
Солдаты вернулись с победой, и принесли с собой птиц, которых показали Ракши.
«Погляди, Глупец, мы принесли с собой птиц, которые будут петь нам в наших
домах». «Это не так», ответил Ракши, «разве только глупцы знают, что птицы не
могут жить в неволе?». Люди согласились с Ракши выпустили птиц, и те остались в
городе. Одна птица сказала - «мы останемся, пока будет один человек в городе».
И так всякий раз, когда они уходили, Ракши спрашивал их, зачем они идут
воевать, и ему отвечали, что он глупец, и ему не дано понять причину.
И вот однажды город осаждали чужие люди, и одна стрела с зажженным наконечником
упала на дом Ракши, и дом сгорел, а вместе с ним все его имущество и его женщина.
Тогда Ракши сказал «Я не хочу видеть углей своего дома, если вы дадите мне
кирасу, я смогу пойти с вами в поход. Может быть, в далеких землях я тоже найду
потерянное, и вернусь сюда». Солдаты взяли его с собой, и как только тень его
коснулась дороги, птицы в городе встрепенулись и улетели в небо. Когда следы
Ракши отпечатались в пыли, камни мостовой вздохнули и обратились в пыль. А
когда люди исчезли за горизонтом стены города растаяли, как мираж.
В степи один солдат окликнул другого - «Эй, мудрый человек, наконец оставивший
страхи, зря ты не пошел с нами сразу».
|
