...в пыточной лежал мертвый палач. Ужасная смерть. Он умер от черной оспы. Рядом стоял брат Жак в марлевой повязке и стерег пленника. Пленник с перебинтованной головой и обожженной рукой нервничал, путался в ответах на вопросы командора и просил светского суда. Его собираются жечь. Нет, нет только не это. Нельзя больше крови в Илире, не выдержит этого земля. И так нам мало бед, что ли? Убеждают Командора повременить с сожжением. Пленник меж тем построил более-менее связную версию, что он папский посланник, а не заболевает чумой потому, что свят. Хочется верить. Я сменяю Жака. Завязывается разговор, и Алан Геллер рассказывает мне о своей миссии. Дело благое. Пока наши мечутся, в городе много чего творится. Но скоро затишье, и о нас вновь вспомнят. Мы выходим из тюрьмы и...

..Так вот в чем дело! Собиратель жемчуга! Пособник сатаны! Моя честь поругана, я был обманут! Я совершил великий грех, я стал помимо воли своей пособником князя тьмы. И только я могу спасти сестру. Единственный выход. На все воля Божия. Как Он решит, так и будет. Все решит поединок. В часовню, на колени. "Отче наш, /.../ Аминь. Прости мне грехи мои бывшие и грех только что задуманный. Да будет воля Твоя. Аминь. Прими душу грешного раба Твоего, Пьера. Аминь." Меч в руки. Я видел, куда они пошли. Тихое, укромное место, никто не увидит. Он убьет меня почти наверняка. А если нет - значит, воля Божия в том, чтобы спаслась душа сестры Литисии. Я тут не решаю ничего. Ведь только чудо Господне может что-то изменить сейчас.
- Ты обманщик. Я вызываю тебя..
- Я говорил правду. В чем мой обман?
- Обман в смысле деяний твоих. Я думал, твое дело благое. Но ты обманул меня.
...
- Так значит, ты берешь на себя решать судьбу души Литисии, не говоря уж о теле? На слишком ли много ты о себе возомнил?
Ну куда делись все мысли мои? Во истину, дьявол передо мной. Не я, но лишь Творец чудом своим может изменить что-либо сейчас. Поэтому не я, но Он решит все.
- Ты победишь меня как на оружии, так и в словесном поединке. Но я все равно знаю: я прав. Начнем.
- Подумай. Песок сыплется минуту. У тебя есть минута на обдумывание.
Меч в землю, на колени. "Отче наш... Прими душу раба Твоего... Аминь". Последний раз. Плащ на землю, а то неудобно. Еще полминуты. Достает метательный нож.
- А я надеялся на честный поединок...
Время. Взмах меча, удар, рука чувствует рвущуюся куртку. И тут - ...

...меч выхватывают из рук. "Вот кто еще может говорить с тобой, Госпожа!..." Передо мною она. Могла бы быть и пострашнее.
- Ты соблюдаешь заповеди? Ты помогаешь ближнему? Ты....
- Да. Да. Теперь - да.
- Так может, ты и есть праведник, может, ты защитишь город от меня?
- Не мне, но Господу решать это.
- Нет. Решать тебе.
- Тогда да.
- Ты идешь с нами. Приговор - гордыня, смертный грех...

...утро. Весь день хожу отрешенный. Люди спрашивают, что со мной. Как объяснить им? Со мной раньше не было такого. Никогда не задумывался о таких вещах. Поразительно, ЧТО может заставить задуматься о том, ЧТО есть истинная вера, истинная добродетель. Гордыня. Да. Не поспоришь. Но как я жил раньше? Что я делал? О чем думал? Жил как все братья. Ждал чуда в обмен на молитву, как закономерность. Грешил. Гордился собой, когда кто-то признавал нашу веру, нашу (святость?). Потом было еще. Гробовщик рассказывал: как же часто это свершается. За Святую Веру - и меч вонзается в тело. Мы нарушаем заповеди Господа нашего - во имя веры в него же. Мы говорим - Господь есть любовь. А что мы подразумеваем под этим? Да почти то же, что и те шведские наемники, которые на следующую ночь бросались на меня, обдавая за три метра перегаром с криками "У нас Святая Вера и Любовь". Любовь эта у этих обычно происходит в том заведении, что как раз напротив обители нашей. Орден перестал быть тем, для чего он создавался. Поэтому я и решил...

...поглощенный нечистью. Горожане в страхе. Собираются на площадь. А Госпожи все нет. Начинается разговор нашей предводительницы с лидерами орденов. Не то говорят они. "Мы выполнили задание Госпожи...". Не помню, что еще говорилось.
Говорили, Госпожа не пришла потому, что весь город обрел вновь истинную веру и сплотился вокруг нее. По-моему, они сплотились вокруг страха смерти. Если они уверовали, стали смиренны и возлюбили ближнего своего, то почему же они не Господа нашего возблагодарили сразу после того, как мы скрылись на городском кладбище, а криками "Ура! МЫ победили (Заметьте, МЫ!!!)" огласили площадь? По-моему, Госпожа должна была прийти.

... Спасибо тебе, Госпожа. Спасибо, Алан. Теперь я знаю. Со мною мой меч, плащ с сорванным крестом. Я иду искать свой путь. Да поможет мне Господь.